Это стихотворение выпускника театрального факультета этого года Ильи Козина. Грустно, сумрачно, печально. Почему, спросите Вы, ведь учиться на театральном это так здорово. Эти студенты сразу выделяются из толпы, ночные репетиции, задушевные разговоры с мастером о поиске образа… Романтика! Как знать. Прочтите интервью, и судите сами.
Отшлифовывал ли Илья свое актерское мастерство, отвечая на вопросы, не знаю, но если и так, со своей ролью он справился блестяще.

- Как попал на театральный факультет?

- Я никогда в школе не участвовал ни в каких праздниках, самодеятельность не признавал. А эмоциональная подвижность очень большая по жизни. После 9 класса я поступил в юридический лицей и потом должен был пойти учиться на юриста, язык подвешен неплохо, хотел быть адвокатом. Когда пришел в юридический, увидел публику, и мой внутренний камертон сразу это все отверг. Потом поступил на подготовительное отделение психологии в университете. Как-то сижу на биологии, смотрю в окно и думаю: а вдруг что-то есть, вдруг я могу, а потом, добившись карьеры, всю жизнь буду винить себя за то, что не попробовал. Я все бросил и начал готовиться в театральный, начал учить материал, ходить на консультации, я же ничего не знал о том, как это происходит. Да еще я подрался в 10 классе, мне выбили передний зуб, но в итоге меня приняли, правда, дали срок, чтобы зуб вставить.

Мое это или не мое, момент сомнения всегда присутствует. Вот пригласили в Рязань, в Астрахань, Ставрополь, но меня это не интересует, далеко от центра. У меня есть цель, хорошая, творческая, к которой надо стремиться годами. Чтобы ее воплотить в жизнь, надо очень многое собирать по нашей профессии, смотреть, что делают люди. Как ни крути, все яркие события театральной жизни происходят в Москве. Сейчас еще висит вопрос с армией. Рязань сделала такое предложение: я живу в казарме, служу, а утром иду в театр на работу. Но я не хотел бы заниматься таким творчеством. Быт всегда мешает каким-то внутренним потокам. Это очень легко, подрабатывать, толкая тележку, но я абсолютно точно знаю, как это скажется на внутреннем самосознании человека. Он, когда крутится в этой бытовщине, в этой серости, у него уже образ мышления другой, не творческий, или он разменивается, а я этого не хочу.

Фамилия Козина в программке "Божьего клоуна" стоит напротив Нижинского. Но он его никогда не играл. Лично мне, жаль. Когда смотришь на фотографии великого танцовщика, внешнее сходство бросается в глаза…

- Я жил надеждой сыграть Нижинского еще с первого курса. Об этом человеке я знаю все, вплоть до его психической болезни. Я бы с удовольствием вышел на сцену, но форма уже сильно подмята под Максима (Матвеева - прим. авт.). Фактура там особого значения не несет. Там именно человек, который ограничен на своем творчестве, и еще которому Бог воткнул часовую бомбу, механизм в виде психической болезни. Я вообще люблю заниматься психикой, но психология для меня слишком понятна. Актер - это трудно. Актер должен понимать душой, ему мало понимать головой, у него должен произойти внутри процесс понимания, и тогда он сможет воспроизвести что-то на сцене. Я верю, что душа - это ячейка, которая накапливается не за одну жизнь. Этим я объясняю, например, когда я занимаюсь акробатикой, мне педагог говорит 2-3 слова, и я прыгаю сальто. Я просто чувствую, что могу.

- Щедро тебя наградили.

- Что отдал, то твое. Может ты в прошлой жизни собирал по крупицам эту щедрость. Существует закон сохранения энергии, ничто никуда не уходит и ниоткуда не берется, все в этом мире происходит для чего-то или из-за чего-то, в наказание тебе или авансом на будущее.

- Ты себя в будущем видишь только актером?

- У меня много всяких идей. Гораздо проще заглянуть в чужое будущее. Это почти математический процесс. А с собой сложнее. Ты всегда субъективен в отношении к себе. Ты себя можешь пожалеть, оправдать. Мне говорили, что надо бы в режиссуре попробоваться, но, я считаю, плох тот режиссер, который лет 15-20 актером не побатрачил. И сейчас мне профессия актера гораздо интереснее.

- С кем из режиссеров хочется поработать?

- С Машковым. Я видел в Москве его "№ 13", и хотя это, в принципе, попсовый спектакль, по нему очень хорошо видно, как человек работает. Мне интересен Фоменко. Когда я вижу работу Дзекуна, хотя бы на примере некоторых актеров, замечаю его отпечаток, и очень обольщен этим.

- Можно простить хорошему актеру его дурной характер?

- Надо смотреть, можешь ли ты ему простить то, что он плохой человек. Ведь прощение из чего состоит - перевесит ли твоя симпатия к нему его нехорошую черту. Все происходит от непонимания. Возможно, его бы и не терпели, если бы понимали, что происходит в его душе. Конечно, если человек гениален, ему многое сходит с рук. Но если бы мы могли понять, хоть на минуточку, как он воспринимает мир, может быть ему на солнце смотреть гораздо больнее, чем всем нам.

- Чего ты не можешь простить по отношению к себе?

- Я очень боюсь обманов, сильно переживаю их, поэтому не доверяю практически никому. Хотя сам, бывает, обманываю. Я считаю, что многие вещи можно не договаривать. Человек - слабое существо, его надо беречь. Но легкие обманы я обожаю. Я это враньем не считаю, хорошо заплести, а потом раскрыть этот обман, это мое самолюбие подкармливает.

- И часто ты над людьми экспериментируешь?

- Постоянно. Я коллекционер, у меня в коллекции много интересных людей.

- По каким критериям они попадают к тебе в коллекцию?

- Каждый человек - индивидуальность, но важен размер индивидуальности. Когда ты общаешься с человеком и не знаешь, как он на что отреагирует, как что воспримет, я таких людей люблю. Я их нахожу, они меня находят. И это не потребительский эгоизм, я стараюсь дать им то, что могу. Не было бы этих людей рядом со мной, если бы я не был им интересен. Друзья часто меня выручают.

- Делал ли ты в жизни вещи, за которые сейчас стыдно?

- Делал, но в тот момент мне не было стыдно. Мне кажется, события надо соотносить с моментом и обстоятельствами.

- Что ты будешь вспоминать из тех лет, что провел на факультете?

- Так сразу и не вспомнишь. Конечно, первый спектакль, поклон. Просто с великим удовольствием и благодарностью буду вспоминать занятия по речи и В.Г. Кульченко. Это огромной души человек. Всем интересно, как на театральном учатся, я друзьям говорю: "Есть такой предмет - мастерство актера. И вот если там тебя похвалили, то ты выше седьмого неба, а если там тебя поругали, то ты ниже ада". Я всегда смотрел философски на свой творческий путь на факультете, а сейчас перешел на такую стадию, когда в минусах, которых было очень много, я начал находить действие Валентины Александровны на меня, за которое я ей благодарен. Это школа жизни. Тут самое главное - не сломаться. Нужно постоянно искать веру в себя. Но все равно, я думаю, лучший результат развития человека - это недовольство самим собой. Оно должно быть постоянно. В отношении честолюбия я отстал от многих на курсе, а честолюбие артиста двигает. У меня его очень мало. Пытаюсь это исправить. Есть такая вещь как внутренний потенциал, его может заглушить только слом. Как-то не удалось никому меня сломать, а потенциал я слышу, только из-за этого я пошел на театральный факультет.
Илья пишет стихи. Он уверен, что те люди, кто воспринимает его "по первому плану", даже и не подозревают об этом. А еще в своих стихах он часто предсказывает себе будущее…

- Когда мне хорошо, я никогда не пишу стихи, пишу, когда мне плохо. Уже довольно много бумаги испачкал. Стихи не прячу, просто никто не спрашивает, а я не показываю. Последнее время даже не записываю. Просто я очень часто на мир смотрю ритмическими словами. У меня бессонница жуткая, а ночью это прогрессирует. Я ничего не поправляю, у меня черновики и есть чистовики. Вот почему еще я не имею права предоставлять это читателю, потому что с ними еще нужно работать. Я знаю что и где надо исправить, но я поэтом себя не считаю, это не моя цель. Льется, я выливаю.

- Любимый поэт есть?

- Пастернак. Это моя слабость. Хотя я люблю и Маяковского, и Мандельштама, и Пушкина я обожаю, и Батюшкова, над стихами Цветаевой всегда плачу. Но Пастернак для меня это пик.

- Есть ощущения, которые хотелось бы испытать?

- Море хочу посмотреть очень сильно. Ни разу там не был. Еще я хочу мотоцикл, хотя все кто меня знает, говорят в один голос, что я на нем разобьюсь в первый же день.

- Тебе хотелось бы избавиться от какого-нибудь своего качества?

- От гнева. Из семи грехов человеческих, я ставлю первостепенно опасным гнев, потому что если я допускаю в себе эту эмоцию, становлюсь и энергетически, и физически опасным человеком.

- Можешь в двух словах описать то, как тебя воспринимают окружающие?

- Одним словом, боятся. Опасаются. Кто-то боится моей агрессии, кто-то знает, чего можно бояться. У меня на курсе сложился определенный образ, в том числе и у педагогов, который абсолютно не сходится с тем внутренним миром, который я в себе ношу. Многие относятся ко мне легкомысленно, а многие называют душевнобольным.

Вчера прилетал ко мне ангел черный
Звал домой,
Туда, где тяжелые, сильные волны,
Тишина и покой.